площадь Первой пятилетки

Площадь Первой пятилетки

Если сравнить нынешнюю планировку соцгорода Уралмаш с первоначальным проектом, то нетрудно уловить существенную разницу. Прежде всего, в проекте вообще не предусматривалась предзаводская площадь. При этом архитекторы замыслили три улицы луча, расходившиеся в северном направлении от завода (они должны были сойтись в районе нынешней заводской проходной по улице 40-летия Октября). Радиальный принцип расположения улиц соцгорода дополнялся кольцевым, а, точнее, “полукольцевым”, как в центре Петербурга.

Нынешней планировке соцгорода мы обязаны уралмашевскому архитектору Петру Васильевичу Оранскому. Это он детально проработал планировку соцгорода и “привязал” центральную улицу-луч к главному заводскому коридору, что обеспечило рациональные пути к заводу и от завода. А площадь Первой пятилетки стала центром, в которой сходятся основные транспортные магистрали.

На площади Первой пятилетки расположены и самые интересные в архитектурном отношении здания соцгорода. Все они — памятники архитектуры 30-х годов. Исключение — только здание НИИтяжмаша, построенное в начале 60-х годов и ничем не примечательное в архитектурном отношении.

Первое капитальное сооружение в черте площади — центральная заводская лаборатория (ЦЗЛ, ныне НИОМет), построенная в 1930г. Это первое каменное здание в Орджоникидзевском районе. Построено оно в стиле конструктивизма — модного архитектурного направления в конце двадцатых — начале тридцатых годов. В те годы в Свердловске было создано немало подобных административных и жилых зданий, в основном на двух центральных улицах — Ленина и Малышева. Это обком ВКП (б), почтамт, городок чекистов, киностудия, областной суд и т.д. Такого обилия зданий в стиле конструктивизма нет в других городах России, где архитекторам не дали развернуться. Вот почему наш город называют мировой столицей конструктивизма. И в нашем соцгороде тоже немало замечательных образцов конструктивизма, в том числе на площади Первой пятилетки.

Еще в 1929 г., когда строилось здание ЦЗЛ, вокруг стеной стоял густой нетронутый лес, в котором водилось много непуганой дичи. Ветераны рассказывали, что однажды ночью в Рабочий поселок забрел медведь, который разгромил склад Церабкоопа и съел хранившуюся там патоку. Как раз в центре нынешней площади Первой пятилетки стояла избушка лесника Сабурова.

На фотографии, сделанной почти с той же точки, но спустя два года, уже видны первые жилые дома по улицам Ильича и Красных борцов. Если сильно увеличить снимок, то на балконах здания по улице Ильича, 2 будет виден лозунг: “Линия партии, Советов — наша линия”. На здании по улице Красных борцов, 1 висит чей-то портрет, скорее всего, Ворошилова. Очень любопытная наглядная агитация на здании ЦЗЛ. Это лозунги: “Пуск завода отметим созданием новых хозрасчетных бригад. Еще выше поднимем знамя соцсоревнования и ударничества”. И еще плакат, на котором изображены уверенно шествующие вперед рабочие под лозунгом: “Шесть условий Сталина — основа большевистских побед”.

“Шесть условий” — так называлась новая экономическая программа, предложенная Сталиным в 1931 г., в которой была провозглашена политика отхода от уравниловки в оплате труда.

Есть еще две интересные детали: действующий фонтан в сквере и сооружение в виде куба в левой части снимка. Еще не все цехи завода были пущены, а фонтан в сквере у проходной уже работал! Фонтан этот исправно действовал свыше шести десятилетий, но вот уже несколько лет как о нем просто забыли. Между тем он вполне исправен и для его запуска нужно всего лишь: повернуть рукоятку рубильника в подвале заводоуправления. Что же касается “куба”, то это место первоначального захоронения праха начальника строительства завода Александра Петровича Банникова. Об этом будет подробнее сказано немного далее.

Первоначально в ЦЗЛ располагался штаб строительства завода — Уралмашинострой. Здесь работал главный инженер строительства Уралмашзавода Владимир Федорович Фидлер (он же — автор проекта завода).

Еще одна важная примечательность южной стороны площади — памятник Г. К. Орджоникидзе, торжественно открытый 24 июля 1955 г. (скульптор Г.В. Нерода, архитектор А.А. Бойко). Это первый в СССР монумент, воздвигнутый наркому, очень много сделавшему для развития советского тяжелого машиностроения. И сразу же возникает вопрос: “Почему памятник наркому установили только в середине 50-х годов?”, бывший парторг ЦК ВКП (б) на Уралмашэаводе Михаил Герасимович Овсянников так ответил автору этих строк несколько лет тому назад.

— Среди заводских руководителей долгое время не находилось желающих обратиться в ЦК ВКП(б) с предложением о возведении на Уралмаше достойного памятника Г.К. Орджоникидзе. Ведь всем было известно, что нарком умер вовсе не от сердечного приступа, как было официально объявлено. Еще свежи были в памяти события 1937 г., когда наркомат тяжелой промышленности был объявлен рассадником “врагов народа” и “вредителей”, которых якобы прикрывал Серго. Между тем решение о возведении памятника должен был утвердить сам Сталин. И никто не знал, как он отнесется к такой инициативе.

— И все-таки в начале 50-х годов дирекция и партком Уралмашзавода выступили с предложением о возведении на площади памятника Орджоникидзе. Опасения оказались напрасными — никаких вопросов к руководству завода не последовало и вскоре появилось решение, подписанное Сталиным.

Памятник Орджоникидзе установлен как раз на месте усыпальницы А. П. Банникова. На снимке, сделанном вероятно летом 1932 года можно увидеть это сооружение.

Александр Петрович скончался в апреле 1932 года в Москве, в Кремлевской больнице. Какие черные дела творились тогда в “кремлевке” — общеизвестно. А если еще вспомнить, что Банников скончался в расцвете сил, в 36 лет, то поневоле возникают “крамольные” мысли.

Урну с прахом начальника строительства доставили на Уралмашинострой и, под залпы артиллерийских орудий установили в усыпальнице, спроектированной уралмашевским архитектором М. В. Рейшером. Этот куб быстро изготовили из мрамора. На снимке видна доска, укрепленная на усыпальнице. По свидетельствам очевидцев на ней был начертан примерно такой текст: “Здесь захоронен первый строитель и организатор Уралмашиностроя”.

В конце октября 1932 г. строители понесли еще одну тяжелую утрату: в Москве, в возрасте 50 лет, скончался главный инженер Уралмашиностроя Владимир Федорович Фидлер. Врачи поставили диагноз — инфаркт миокарда, но родственники покойного сразу же засомневались в этом. Дело в том, что по рассказам других обитателей гостиницы, в номере, где скончался Фидлер, были слышны звуки борьбы, он звал на помощь, но по какой-то причине желающих вмешаться не нашлось. Тоже темная история…

Прах Фидлера был помещен в ту же усыпальницу на площади Первой пятилетки, только с южной стороны. Но в 1934 г., когда Владимира Федоровича обвинили во вредительстве, было принято решение об изъятии урны с его прахом из усыпальницы. Исполнить это решение не удалось, нашелся человек, который ночью извлек урну с прахом Фидлера и спрятал ее на дровяном складе. Это был главный инженер УЖКХ Виктор Николаевич Анфимов. Только в середине 50-х, когда задули другие политические ветры, он передал урну родственникам покойного. Прах Фидлера захоронили сначала на Михайловском кладбище, но потом часть его пошла под снос. Урну снова извлекли и сейчас она захоронена в могиле жены Фидлера на Широкой речке.

Но и на этом приключения с прахом руководителей Уралмашиностроя не закончились. Когда настало время возведения монумента Г.К. Орджоникидзе, было принято решение перенести урну с прахом Банникова. Вот тогда и появился неуклюжий памятник возле здания НИОМет. Урну переносили ночью, при этой церемонии присутствовала вдова А.П. Банникова — Евгения Георгиевна, представители дирекции, партийного, профсоюзного комитетов завода, городских организаций. Урну нес на руках главный инженер завода Сергей Иванович Самойлов. Он поместил ее в новый памятник и прикрепил табличку с надписью “Организатору Уральского завода тяжелого машиностроения Александру Петровичу Банникову. 1895 -1932”. Повыше была укреплена фотография Александра Петровича. Позже фотографический портрет заменили на выразительный горельеф.

*          *          *

Площадь Первой пятилетки не всегда была только обширным пространством перед заводом. Для уралмашевцев 30-х годов она была еще и символом приобщения к новой жизни. По дороге на работу, переходя с деревянных тротуаров на благородную брусчатку, они говорили: “Совсем как на Красной площади в Москве”. Сходство с главной площадью страны придавала и мраморная усыпальница, в которой хранился прах Банникова и Фидлера. Это явное подражание Мавзолею Ленина.

И совсем не случайно нашу площадь Первой пятилетки окружают здания в стиле конструктивизма. В 20-е годы в столице было построено около 200 таких домов в этом стиле, прославившем русскую архитектурную школу. “А чем мы хуже.., — рассуждали, наверное, руководители строительства Уралмашзавода. Так появилось в 1934 году здание заводоуправления, спроектированное немецким архитектором-комунистом Бэлой Шефлером. А на северной стороне площади выделяется Дом техучебы, построенный еще раньше, в 1932 году. Правда, это не классический конструктивизм. Длинные балконы — уже явная эклектика. Но здание получилось оригинальным, придающим площади неповторимый вид. К сожалению, при строительстве Дома техучебы использовались далеко не лучшие строительные материалы (шлакоблоки), а перекрытия сделали деревянными. Остается только удивляться тому, что здание да сих пор не обрушилось под тяжестью массивных железобетонных балконов.

Снимок начала тридцатых годов зафиксировал, что Дом техучебы весь увешан плакатами на военную тему: тут и красноармеец, и парашюты, и самолеты, и лозунги, и портреты. К сожалению, фотография эта невысокого качества и разобрать можно лишь один лозунг: “Да здравствует наша родная непобедимая Красная армия — могучий оплот мирного труда народов СССР, верный страж границ СССР”. Рядом с ним — портрет Ворошилова.

Мало уж кто помнит, что к Дому техучебы со стороны площади примыкая небольшой уютный скверик, в котором летом открывалось кафе-мороженое. Похоже, что скверик этот создали для того, чтобы скрыть инженерное сооружение — трансформаторную подстанцию. Она видна на публикуемом снимке и, следует отметить, что внешний вид этого сооружения был весьма оригинальным: где еще вы видели трансформаторную подстанцию, на крышу которой ведет широкая лестница? Мало того, на крыше установили скульптуру девушки с мячом! Впрочем, эта гипсовая девушка исчезла еще в начале 50-х годов, но сквер остался, его ликвидировали только при реконструкции площади в конце 50-х -начале 60-х годов.

Нельзя не упомянуть и очень популярный среди уралмашевцев стенд “под башмак экскаватора”. Располагался он впритык к левому углу Дома техучебы. На этом стенде регулярно обновлялись сатирические листки с карикатурами и стишками в адрес дебоширов, пьяниц, воров. Уралмаш был тогда небольшим поселком, и “героев” сатирических листков знали почти все. Но так ли уж действенна была заводская сатира? Помнится, одно время очень часто мелькали материалы о так называемых “стилягах”, то есть тех, кто пытался следовать моде: носил узенькие брючки-дудочки, ботинки на толстой подошве, клетчатый пиджак. Остался в памяти такой перл местного стихотворца: “Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст!”. Высмеивали стиляг нещадно, что, впрочем, не мешало им каждый вечер собираться в сотне метров от сатирического центра на “Броде”, пятачке в районе улицы Красных партизан. Время от времени там возникали жестокие драки с хулиганами из барачных поселков, прежде всего “молотовского куста”, которые посещали “Брод” с одной целью — отлупить стиляг.

Понятно, такая огромная предзаводская площадь не могла обойтись без скульптуры вождя. И она была воздвигнута на высоком пьедестале на пятачке между улицами Сталина (ныне Орджоникидзе) и Ильича (на этом месте теперь остановка десятого троллейбуса).

Статуя Ленина стояла на этом месте до конца 30-х годов, а потом ее установили в городке энергетиков — Среднеуральске. Почему так поступили — не понятно. Возможно, сочли, что достаточно гипсовой скульптуры “всесоюзного старосты” Калинина, которая была установлена в небольшом сквере перед домом по улице Ильича, 2.

К пуску завода одновременно со статуей Ленина была воздвигнута и трибуна, ее хорошо видно на снимке, на котором запечатлен митинг в связи с пуском завода 15 июля 1933 г. Жаль только, что невозможно разобрать, кто расположился на трибуне. Но наверняка там присутствовали секретарь обкома ВКП (б) Кабаков, председатель облисполкома Ошвинцев, секретарь райкома ВКП (б) Косов и, конечно, Михаил Каганович, заместитель наркома тяжелой промышленности (брат Лазаря Кагановича). Именно он и принимал Уралмашзавод в эксплуатацию, о чем раньше стыдливо умалчивали — как-никак почти что “враг народа”. Почти, потому что не дал арестовать себя и вовремя застрелился.

Печальна судьба и других VIP-персон, стоявших тогда на трибуне, все они были объявлены “врагами народа”, арестованы и расстреляны. Так же, как и руководители Уралмашзавода, стоявшие тогда бок о бок с ними на трибуне.

(ссылка)