Гагарин А.И.

Гагарин Анатолий Иванович

 

Гагарин Анатолий Иванович, коренной житель села Петровска.

Анатолий Иванович рассказывает:

«Отец мой, Гагарин Иван Кузьмич 1905 г.р., на фронт ушёл первым набором. Домой не вернулся. Письмо от отца мы получали, где он писал, что лежал в госпитале, рана не большая, снова иду на фронт. И больше от него ничего не приходило, так и пропал. Мама моя по девичей фамилии — Гусева Екатерина Павловна, осталась с четырьмя детьми.

Сам я призван был в армию в 1952 году. Служил на заставе у границы три с лишним года. Приехал в декабре 1955 года. Пошёл отмечаться в военкомат, паспорта не было, и не выдают. Говорят: «Вы числитесь в колхозе, туда и возвращайтесь!». Вернулся в колхоз.

После войны, те фронтовики, что вернулись, нас пацанов натаскивали к любой работе. Учиться мне не пришлось. То, что я помню в первом классе: холодно было, мёрзли. Сидели в классе в варежках, чернила замерзали. Все здания: школы, райкомы, больницы, все относились к колхозу, а все эти здания нужно было отапливать дровами. Мы, дети готовили дрова. Техника наша — это сохранившиеся, ослабленные лошади и быки. Хороших лошадей забрали на фронт. Люди были сплочённые, это сейчас люди подразделились на классы, не к чему всё это…

Помню, как мы в первом классе весь сентябрь в колхозе работали. Водили нас на поле, мы руками горох дёргали. Или как мы на ток ходили — нужно было подметать, убирать траву.

В 1947 году пошёл в ФЗО в городе Ишимбае. Но не пришлось учиться — приехала за мной сестра, она с 1930 года рождения. Мол, давай возвращайся домой, мать день и ночь плачет, нужно помогать. Я в Ишимбае у бабушки жил, а она мне, иди сынок домой, что же они будут делать. А я хоть дрова мог домой привезти.  Как-то я в лесу рублю жерди, гляжу, под ногами кресты. Оказалось, место бывшего хутора Ульяновки, на Ахмеровском холме. Выходит, кладбище затянуло лесом.

Работал я вначале на связи двенадцать лет. Тянули кабели, копали вручную. Было всего две лошади, а за лето нужно было пройти двести километров. Ходили пешком от Стерлитамака до Кулгунино, до Ново-Саитово. Как только снег сходил, мы выезжали и жили в палатках.

Затем я работал в МСУ на стройке в городе Ишимбае. Заработал радикулит, и ноги и руки стали болеть. Зимой же работал на пилораме, в цеху вдвоём стояли. Сквозняк, холод в цеху. Летом на строительные объекты выезжали. Объектов было много: это свинарник в Бердышле, коровники в Арметове, Арметрахимове, да по всему району строили.

Сколько всего было построено, это сейчас нашу работу разрушают, разворовывают. Душа горит, глядя на наше правительство. Ишимбаю, конечно, нужно было расшириться, зачем им эти деревни. Всё увозили туда. Живём по желанию наших господ, как им угодить, а не как народу жить. Но взять наши двухэтажные дома, это же ещё СССР строил!

Даже если вспомнить само наше Петровское. У нас в самом Петровском было три деревни, три колхоза и есть три деревни. Это Тёпловка, Грязновка, и Озёрки. А на Юловке колхоза, как такового и не было, он быстро распался. Так, маслозавод существовал на той улице. Улица Почтовая появилась после революции. Это почтовый дом, барина дом. Приезжал на летнее время поразвлечься от скуки. Все конюшни перевезли оттуда в колхоз Ленина. Люди не общались между улицами. Только когда объединились колхозы, вот тогда и сами люди объединились. А так — попробуй на улицу выйди! Сейчас нет моих друзей того времени, все померли.

Женился после армии в 1958 году, родились два сына. Сейчас живу один, внучка навещает.

Дом, в котором живу, сам строил. Жена померла. Так и живу, доживаю свои дни. Три операции уже перенёс, глаза плохо видят».