зарождение района

Уралмаш в колыбели

С легкой руки классика пролетарской литературы Максима Горького за Уралмашем прочно закрепилось образное название — отец заводов и фабрик. Производя доменное, прокатное, агломерационное, кузнечно-прессовое оборудование, поставляя в разные уголки земли экскаваторы, дробилки, мельницы, машины непрерывного литья заготовок, буровые установки, он взрастил сотни предприятий в бывшем СССР и по всему миру.

А ведь Уралмаша могло и не быть. Странно подумать, но это так. Не столь уж очевидным было строить завод тяжелого машиностроения там, где он сейчас, казалось бы, так незыблемо стоит.

Как бы по свистку первого черепановского паровозика теперь уже в позапрошлом, XIX веке, был дан старт технократической цивилиции. Вставали заводы, дырявили небо тысячи труб, менялся сам облик планеты. Таков неизбежный путь человечества, со всеми его плюсами и минусами. Технократическая тенденция не имеет политической окраски, большевики, затеявшие переустройство мира, оказались внутри нее. Мощь государства определялась (и пока еще определяется) количеством выплавленного чугуна и стали, качеством брони и дальнобойностью орудий. Страна Советов не осталась сторонним наблюдателем, умолкли последние залпы Гражданской войны, и на политой кровью сограждан земле спешно роются котлованы под заводы и фабрики.

Для сокрушения враждебного окружения нужны были корабли, самолеты, пушки, танки, снаряды… А для этого требовалась сталь, много стали, гораздо больше, чем производилось. А увеличить ее выплавку не так-то просто: сначала нужно увеличить добычу железной руды, коксующегося угля, построить новые коксовые батареи, агломерационные машины, доменные печи и сталелитейные цеха. Но и это еще не все, жидкая сталь — только полуфабрикат. Прежде чем сталь станет оружием или мирной машиной, она должна превратиться в слитки, пройти обжим на блюмингах, затем на прокатных станах, попасть под молоты или прессы. И только потом станочники выточат из заготовок тысячи деталей, которые поступят на сборку.

США, Германия, Англия уже далеко впереди. Большевики включаются в эту гонку, надеясь догнать и перегнать. Они принимают это решение как единственно возможное, чтобы выжить, утвердиться и победить, и объявляют курс на индустриализацию. Критика этого курса означала оппортунизм. Новый вождь партии большевиков Сталин задачу ставил предельно жестко: “Мы отстали от передовых стран Запада на пятьдесят — сто лет. Либо мы преодолеем это отставание за десять — пятнадцать лет, либо нас сомнут”. Отсюда и такая спешка с индустриализацией СССР, которую можно было проводить не такими темпами и с гораздо меньшими жертвами.

В 1920-е гг. в СССР была только одна мощная угольно-металлургическая база, на Украине, недостаточная даже для того, чтобы успешно противостоять одному только германскому Руру. В то же время на Урале дожидались своего часа горы первоклассной железной руды, а в Западной Сибири залегал великолепный уголь. И поэтому давно, еще с дореволюционного времени, витала в воздухе идея создания Урало-Кузнецкого комбината. Два мощных металлургических предприятия (один в Западной Сибири, другой — на Южном Урале) плюс завод тяжелого машиностроения для обеспечения их всем необходимым. Без этого завода никак нельзя было обойтись: делать ставку на закупки оборудования за границей означало ставить все свои планы в зависимость от отношения к СССР зарубежных стран. А если война?

Три предприятия Урало-Кузнецкого комбината, как гигантские локомотивы, должны были потянуть за собой экономику двух огромных регионов, потому что для полного цикла производства машин (будь то танки или тракторы, пассажирские или боевые самолеты) требуются электродвигатели и моторы, подшипники, стальные канаты, приборы, резино-технические изделия и еще многое другое. В том числе вагоны, чтобы перевозить уголь и руду; станки и инструменты для обработки деталей, сварочные электроды и т.д. А еще требовалось очень много электроэнергии, для выработки которой нужно было строить электростанции. А это котлы, турбины, электрогенераторы, высоковольтная аппаратура. Значит, следовало строить электромашиностроительные, турбинные, вагоностроительные, подшипниковые заводы, заводы резино-технических изделий, приборостроительные и прочие.

Начало

Там, где сегодня расположился завод и Орджоникидзевский район с населением 240 тыс. человек, еще в 20-е годы стояла тайга, и присутствие человека не нарушало ее векового покоя. Кружила тропинка грибников да несколько домиков лесников — вплоть до деревеньки Пышма никаких следов его деятельности. Птицы и зверье чувствовали себя здесь по-хозяйски. Однажды на склад кооператоров при Уралмашинострое пожаловал медведь, устроил погром, полакомился патокой.

Примерно таким зачином открывались книги об Уралмаше. Действительно, приходил медведь, первостроители стреляли на обед уток на болотце возле будущей ТЭЦ, под ногами, у цехов, пока не затоптали, росла земляника. Грибы возили возами. Все так. Однако мало кто знает, что в нескольких километрах к западу от места, где теперь расположен Уралмашзавод, у озера Шувакиш еще в петровские времена трудился заводик, плавил железо. Им последовательно владели арамильские крестьяне Чебыкин и Чусовитин, нижегородец Масляница, тульские рудоплавильщики Мингалев и Ермолов, поэтому завод еще называли “мужицким”. Потом следы этого завода затерялись в истории. Так рассказывал П.П. Бажов. И по тем рассказам озеро Шувакиш когда-то было вовсе не озером, а прудом, созданным благодаря плотине на истоке реки Пышмы.

А вот что писал об этом предприятии один из первых уральских краеведов Наркиз Константинович Чупин: “Не далее 20 верст к северу от Екатеринбурга в 1705–1715 гг. существовал незначительный частный завод Шувакишский, при истоке Пышмы из озера Шувакиш; тут добывалось в небольших печках из руды прямо железо, а не чугун и потом проковывалось под вододействующим молотом. Но позже 1715 г. об этом заводе уже не упоминается”.

Заводик этот в бытность свою не раз подвергался нападению башкир, после третьего набега его уже не восстанавливали. К тому времени истощились скромные залежи местного так называемого болотного железа.

Мы обследовали это место, нашли куски запекшегося шлака, крицы.

Возможно, чтобы романтически приподнять подвиг строителей, писатели усугубляли дикость и безлюдность нашего края. Между тем, если оглянуться дальше, в глубь веков, видно, что на Урале люди жили всегда, сколько существует на земле человек. Археологи на Шувакише раскопали стойбище, возраст которого исчисляется четырьмя тысячами лет. Потому что здесь для жизни было все необходимое: лес, в котором водилось немало всякого зверья, озера и реки, полные рыбы, медные и железные руды, чтобы плавить металл…

Это место и выделили для возведения завода тяжелого машиностроения и соцгорода при нем. Рядом важный железнодорожный узел, станция Свердловск-1, источники водоснабжения — озеро Шувакиш и Верх-Исетский пруд. Озеро издавна славилось своей вкусной (по некоторым данным, даже целебной) водой, а от пруда предполагалось протянуть водопровод для технических нужд завода.

Площадку для строительства завода выбрали на высоте 274 м над уровнем Балтийского моря. Благодаря трещиноватости пород она почти всегда сухая, что немаловажно для производственных цехов, особенно металлургических. Только южная часть заводской площадки оказалась в низине. Там наметили строительство ТЭЦ и газогенераторной станции.

Огромную, возможно, даже решающую роль в выборе места для строительства крупного машиностроительного завода сыграл еще один немаловажный фактор — значительные залежи торфа на расстоянии всего 25 километров. По расчетам, его должно было хватить заводу на 75 лет. Торф предполагалось использовать как единственное топливо для заводской ТЭЦ и сырье для получения газа на газогенераторной станции (газ был необходим для мартенов и нагревательных печей металлургических цехов). Интересно, что заключение о возможности использования торфа из близлежащих болот для нужд Уралмашзавода было дано чехословацким предприятием “Шкода”, на котором действовали те же немецкие газогенераторы, которые хотели установить на Урале. Туда отправили 14 вагонов торфа на пробу. Газогенераторы проработали на нем 4 дня, и фирма дала “добро”.

(ссылка)

В грандиозных планах первых пятилеток предусматривалось возведение гигантских металлургических предприятий на территории Урала и Сибири. Для обеспечения их оборудованием требовались машиностроительные заводы соответствующего масштаба. Новый индустриальный район должен был стать машиностроительным центром всего Урало-Кузнецкого угольного бассейна. Не сразу было выбрано место для строительства одного из таких гигантов. Первоначально для его размещения рассматривались: Верх-Исетсткий металлургический завод, Нижний Тагил и даже Челябинск. Но в результате тщательных экономических расчетов строительная площадка была определена за северной окраиной Свердловска. Основным аргументом в пользу такого решения стали залежи торфа, который предполагалось использовать в качестве топлива. 6 сентября 1927 Совет Труда и Обороны утвердил вариант расположения нового завода в Свердловске. Для возведения завода тяжелого машиностроения и соцгорода был выделен участок земли 1748,80 га неподалеку от важного железнодорожного узла, станции Свердловск-1, вблизи источников водоснабжения — озера Шувакиш и Верх-Исетского пруда. Озеро издавна славилось своей вкусной (говорят даже целебной) водой, а от пруда предполагалось протянуть водопровод для технических нужд завода.

1927 год. Первые строительные работы

Первые подготовительные работы начались зимой 1927 года по решению Уральского областного Совета народного хозяйства (УОСНХ), не дожидаясь окончательного одобрения своих планов правительством страны. Начальником строительства был назначен Александр Петрович Банников, главным инженером — Владимир Федорович Фидлер. Рабочие вырубали лес, корчевали пни, срывали холмы на трассе будущих дорог. На работу принимали в основном землекопов, лесорубов и плотников. К лету на стройке работало уже более 300 рабочих. Все работы велись вручную с помощью топора, лопаты, тачек и конной тяги.

Одинокие рабочие жили в деревянных бараках, а «семейные» в самодельных землянках, отапливаемых железными печками. Тем не менее, к осени была проложена железнодорожная ветка от станции «Свердловск-1» до территории строительства, и 23 ноября по ней было торжественно открыто движение поездов, о чем торжественно объявил прибывший на торжества председатель ВСХН В.В. Куйбышев. В июне 1927 года на Уралмашинстрое была образована партийная ячейка из 8 человек, секретарем которой был выбран Стриганов, участник гражданской войны, матрос легендарного крейсера «Аврора», принимавший участие в штурме Зимнего дворца.

1928-1930. Строительство «Уралмашзавода»

объявлено Всесоюзной ударной стройкой

В начале марта после утверждения Всесоюзным Советом Народного Хозяйства (ВСНХ) стройка стала официально называться «Уралмашинострой». Была определена дата окончания строительства — 1 октября 1933 года. В мае Технический Совет «Гипромеза» в Ленинграде одобрил эскизный проект Уральского машиностроительного завода. Возведение «Уралмашзавода» было объявлено Всесоюзной ударной стройкой.

15 июля был заложен первый камень цеха металлических конструкций. Все строилось одновременно — завод и соцгород со своей инфраструктурой: инженерные коммуникации, дороги, административные здания, ремесленное училище, школы, магазины, хлебозавод, больница, детские сады, бани, кинотеатр, стадион, кварталы жилых домов. В 1928 году для обеспечения строительства необходимыми материалами построена лесопилка, способная дать в год 36 тыс. куб. м. пиломатериалов, построен кирпичный завод на 5,5 млн. кирпичей в год. Построена баня на 30 человек в час. А для создания культурного отдыха было построено каркасное здание клуба для кинопросмотра, художественной самодеятельности и клубных секций. В июле 1929 года сданы в эксплуатацию цех металлоконструкций и ремонтно-строительный цех. Строились они примерно 11-12 месяцев, небывалые темпы для Урала того времени. В январе 1930 года вышли первые номера еженедельной многотиражной газеты «На стройке», которую редактировал сам А.П. Банников. Для улучшения питания организуется сельскохозяйственная ферма, которая имела к 1930 году сотни голов крупного рогатого скота, свиней и несколько тысяч штук птицы. 15 июля 1930 года завершено строительство шоссе в город длиной 6 км (сегодня проспект Космонавтов) и по ней организовано автомобильное движение. В сентябре 1930 года был пущен питьевой водопровод от озера Шувакиш из скважин глубиной до 90 метров. Вода была чистейшая, не требовалось ни фильтрования, ни химической обработки. До этого питьевую воду брали из пяти колодцев и развозили по баракам на лошадях бочками. В 1930 году были заложены все основные цеха завода. К этому времени на стройплощадке стали появляться механизмы, способствующие росту производительности: бетономешалки, канавокопатели, экскаваторы и краны.

Соцгород Уралмаш: жилищный вопрос

Летом 1926 года на месте будущего машиностроительного завода вырыты первые четыре землянки рабочих. Поселок строителей завода Уралмаш до 1928 года состоял из неблагоустроенных бараков. Ни о каком отоплении, канализации и водопроводе не было речи, первые бараки строились даже без перегородок. Фактически они представляли собой обычные сараи с печным отоплением и нарами. Проживали в бараках в основном бывшие крестьяне, завербовавшиеся на «стройку социализма» из-за голода, вызванного коллективизацией. Были и раскулаченные, неведомыми путями пробравшиеся на стройку. Говорят, что мало кто рисковал пройтись ночью по поселку — шансов остаться не покалеченным практически не было. В 1928 году бюро по проектированию нового жилого района возглавил Петр Васильевич Оранский. Проект соцгорода предусматривал расположение жилого массива к северу от завода. И это не случайно: господствующие ветра здесь западные и северо-западные и поэтому жилой район мало страдает от вредных промышленных выбросов в атмосферу. В 1928 году началось строительство деревянных двухэтажных жилых домов в районе будущих улиц Кировоградской, Красных Борцов, Уральских рабочих. К ноябрю 1930 года было возведено несколько 4-х этажных кирпичных домов на улице Ильича. Новоселов особенно радовало редкое по тем временам центральное отопление и уж совсем большая редкость — ванны.

В начале 30-х годов улица Ильича считалась самой привилегированной — здесь жили руководители завода, районные власти, инженеры, иностранные специалисты (в основном из Германии). В те времена кладку стен умели вести только в летнее время и, практически, на строительство дома уходило около 2-х лет. Но с проблемой справились «по-новаторски» очень быстро — решили строить так называемые «каркасно-засыпные» дома.

Каркас таких двух- и трехэтажных домов делался из толстого бруса, а стены — из двойных деревянных щитов, между которыми насыпались опилки и известь. К ним подтягивали канализацию и водопровод, но отопление было печным. Очень быстро каркасными домами застроили целые кварталы — часть улицы Молотова (40-летия Октября), всю улицу Индустрии, Стахановскую. Некоторые из таких домов имели даже настоящие русские печки. Их владельцам завидовали жильцы соседних домов. По расчетам, каркасные дома должны были простоять 20 лет, фактически же последние отселения планируется провести в этом, 2006 году. В середине 30-х развернулось строительство в четырехугольнике между улицами Культуры, Красных Партизан, Банникова и Орджоникидзе. Многие жители этого квартала переселились сюда с улицы Ильича, поэтому в народе за кварталом прочно закрепилось название — «дворянское гнездо». Для озеленения улиц соцгорода денег не жалели даже в голодные 30-е годы: везли с Поволжья вагонами ясени, липы, клены, дубы, декоративные кустарники. На заводской территории Уралмашзавода кое-где встречался даже грецкий орех, правда, очень хилый.

(ссылка)