Борели

Борели — предприниматели и помещики.

В главе о царском периоде жизни села нами был неоднократно упомянут помещик Борель, являющийся представителем целой династии купцов. В статье «Город Бальцер и его округа» (ссылка), её автор Чернышёв Роберт Владимирович, повествует о немецком поселении Бальцер, что на реке Волге, южнее Саратова. В одном фрагменте статьи есть информация о появлении в России и о деятельности представителей фамилии Борель:

«Среди поселенцев второй бальцерской волны были два  Бореля – братья Георг и Якоб, прибывшие в колонию 28 марта 1766 года из графства Баден-Турлах.

Мне не удалось установить, потомки которого из братьев оказались более предприимчивыми и со временем широко прославились, но полагаю, что это не так уж и важно. То, что Борели завели как минимум две мельницы в Бальцере, не удовлетворило их предпринимательских устремлений. В 40-х годах XIX века, когда в Бальцере и его округе стало распространяться ткачество, Борели занялись скупкой у населения и перепродажей сарпинковых тканей. Позднее, в 60-х годах, они стали ещё заниматься и зерном, также скупая его у поселян и перепродавая или на хлебных биржах, или напрямую крупным мукомолам. Так был создан начальный капитал.

В 1866 году Иоханн Борель, правнук Бореля-первопроходца, приобрел у саратовского купца Уварова его паровую мельницу, и это позволило ему встать в один ряд с наиболее крупными саратовскими мукомолами. Активно помогал отцу его сын Эммануил, родившийся в 1837 году. В 1876 году отец с сыном построили в Саратове ещё одну паровую мельницу, а со временем – ещё две.

После смерти Иоханна Бореля фирму возглавил Эммануил Иванович. В 1892 году он учредил в Саратове торговый дом «Э.И. Борель» и активно продолжал совершенствовать и расширять разнообразные производства фирмы. Он умер в 1905 году, оставив наследнику своему, Эммануилу Эммануиловичу (он родился в 1868 году) очень крупное дело. Сын оказался не менее предприимчивым, чем дед и отец, превратил семейный бизнес в огромное объединение, в которое входили четыре мощные паровые мельницы, девять отделений для сбыта готовой продукции и скупки зерна и множество подсобных производств. Пшеничная мука с борелевских мельниц сбывалась не только в Поволжье, но и на биржах многих других городов, в том числе  Москвы, Петербурга, Хельсинки, Баку.

В 1913 году имущество торгового дома Бореля (вместе с его личным капиталом) оценивалось более чем в 11 миллионов рублей, что по тому времени было очень крупным состоянием. Достаточно сказать, что Э. Борелю, кроме четырёх его мельниц, принадлежало 30 тысяч гектаров посевных земель и леса, 2 цементных завода, элеваторы, амбары, торговые склады, заведения по производству лекарственных трав, лесопилка и другие производства.

У Э.Э. Бореля была большая семья: жена – Ксения Фёдоровна, четверо сыновей: Эммануил, Константин, Владимир, Виктор, дочь Эльза.

После октябрьского переворота 1917 года имущество фирмы было национализировано, а члены семьи «буржуев» Борелей рассеяны кто куда. Последний из них –  Иван Иванович Борель, племянник Эммануила Эммануиловича – был арестован в Саратове в 1937 году и сгинул в Гулаге.

В одной из публикаций о Борелях утверждается – правда, с некоторым сомнением – что первый Борель был пленным французом из наполеоновской армии. Конечно, это не так».

Согласно рассказам Гагариной (Левашовой) Полины Степановны, дом Борелей — тот, в котором много позже разместилась милиция. Старшие в Роду Полины Степановны рассказывали ей, о том, что когда приезжала госпожа с Саратова, то она прогуливалась по сиреневому саду с маленьким медвежонком. И, конечно же, этот образ дамы, прогуливающейся с медвежонком, запал жителям в память!

На сайте, со списком жертв политических репрессий в СССР (о нём мы ещё упомянем в главе 13) можно найти данные по нескольким представителям фамилии Борель, выходцами с Поволжья (в том числе, из города Бальцер и села Мюльберг), которые были подвергнуты репрессиям. Кого-то из них отпустили после ареста, других приговорили к различным срокам лишения свободы, а к кому-то применили высшую меру наказания — расстрел. Есть в том списке и Борель Иван Иванович, 1901 года рождения, видимо тот самый, о котором упоминалось двумя абзацами выше.

*                    *                    *

Село (и не только Петровское!) отторгло своих помещиков. «Отрекаясь от старого мира», село отрекалось от жизненного уклада и мировоззрения, веками формировавшихся в русской деревне, в русском крестьянстве. Сколько жертв нужно было принести, «разрушая до основания старый мир»? Какую цену нужно будет заплатить за строительство «нашего, нового мира»? Сколько времени займёт дорога «в светлое будущее»? И удастся ли до него дойти? И существует ли оно вообще? И можно ли построить счастливую жизнь кнутом репрессий и террора? Террора в отношении граждан своей страны!

Было ли по силам и способностям рядовым людям, да и руководителям всех уровней предугадать — сколько страданий принесут стране десятые, двадцатые, тридцатые и сороковые годы века двадцатого? Однако, реалии того времени, принятые решения и совершённые поступки не оставляли шансов тому, чтобы сия чаша страданий миновала народ серьёзно заболевшей страны.